Честно говоря, Макс не был рад этому назначению. Уже спустя пару дней он остро осознал, что не хочет быть в Сан-Франциско, словно сам город отвращал его от жизни в этой застроенной высотками каменюке. Да делать одинокими вечерами в гордом одиночестве было нечего – абсолютно. Плевать в потолок, лежа в гостиничном номере, оплаченном на долгий срок вперед – такое себе занятие. Конечно, он бы мог кутить вечерами, как Барб, но Макс давно отучился от всех этих тацнев-шманцев, предпочитая что-то тихое, желательно и уединенное, с минимальным числом свидетелей.

Благо, он мог засиживаться на работе допоздна, несмотря на все кривые взгляды со стороны местных арбитров. Ну еще бы, в городе творится адовый пиздец, а они и жопы не чешут. Со слов начальника, они здесь для урегулирования вероятной проблемы со сдачей кровью вампирами. На деле же, они просто приехали сюда болванчиками, которые нужны, чтобы распихивать по всем дыркам. Надзор такой Надзор.

- Махоуни! – рядом нарисовался Дейстоун, еще один местный арбитр, - там вызов. В какую-то игровую студию. Говорят, у них там что-то с барабашками или еще чем-то таким. Ты же у нас профи в таких делах – я на тебя и оформил. Сгоняй.
Оставалось только закатить глаза, собрать нужные вещички и отправиться на место вызова. Конечно, в обязанности Махоуни эти разъезды не входили, но, в конце концов, это все же лучше, чем просто сидеть. Да и вряд ли там какая-то нечистая сила, раз понадобилась помощь арбитра. На своем опыте Максвелл знал, что обычно именно такие выезды заканчиваются полным пиздецом, причем для всех и вся. Самое опасное скрывается рядом.

На входе его встретил охранник, который смотрел так, будто увидел призрака. Нахмурившись, мужчина молча показал нужные бумажки, и под все таким же подозрительным взглядом охранника, отправился вглубь небольшой студии. Работа тут уже кипела, и где-то играла какая-то дурацкая попса, которой было место в средней школе, чем на рабочем месте. Секретарша, ковырявшаяся в бумажках, откликнулась не сразу, и когда подняла взгляд, уставилась на него также оторопело, как и охранник ранее.

- Вы что-то забыли мистер Махоуни? – Макс еще больше нахмурился – он не сообщал свою фамилию третьим лицам до момента общения с нужным руководством. Откуда же эта бабенка его знает? Впрочем, вопросы задавать ей было бы бесполезной тратой времени, и, отмахнувшись от нее, Махоуни заступил в кабинет начальника, на двери которого висела именная табличка.
- Мистер Кинг, добрый день, - мужчина вошел в кабинет, осматриваясь, - я из Надзора, и у вас проблемы, раз вы меня вызвали.
Стакан с кофе, который держал мужчина, полетел на пол, отчего Макс замер. Что же тут творится? Однако вместо ответов мистер Кинг начал хватать все возможные трубки и пытаться кому-то позвонить, то и дело бормоча про иллюзии и игры разума.

Кажется, у Кинга едва не случился сердечный приступ. Потому что больше никак иначе эту тщедушную истерику нельзя было объяснить. Макс даже сморщился, прикидывая в уме, сколько ему потребуется времени, чтобы разобраться с теми проблемами, которые сами себе создали игроделы. У мужчины не было никакого желания разбираться с чужими тараканами.
- Сэр, я, - Махоуни был прерван очередным воплем, отчего помрачнел еще больше. Что тут вообще за херня творится? Сначала на него косятся, как на прокаженного, теперь вот клиент Надзора вопит кому-то про иллюзорные чары.
- Послушайте, мистер Кинг, если вы вызвали меня по какой-то дурацкой шутке, я так и напишу в рапорте, а пока не теряйте мое время зря, - резко развернувшись на пятках кроссовок, не став дослушивать тираду, Махоуни вышел из кабинета, где он снова оказался один на один с секретаршей.

- Мэм, подскажите, что у вас тут за барабашки водятся? – сказанное, конечно, в шутку, но Махоуни знал, что и дама тесно общается с Иными, будучи сама такой же. В конце концов, кто-то же должен ему объяснить, что за херня тут происходит.
- Я.. Вам надо вниз, - с лица женщины все также не сходило выражение бесконечного удивления, которое уже порядком раздражало. Что тут у них творится!? Скрежеща зубами, Максвелл отправился к лифту, но как назло, кто-то уже ехал на нем. Учитывая и без того уже накалившиеся нервы, маг решил пойти вниз по лестнице, вход на которую был буквально за углом. И уже спустившись на один пролет вниз, мужчина услышал, как наверху открываются дверцы лифта. Кажется, ему, и правда не хватило терпения подождать.

Впрочем, внизу видимо, тоже было не все ладно. Потому что буквально перед самым носом Максвелл едва не споткнулся об какого-то парня, который видимо, спешил отдать что-то кому-то. По его вытянувшемуся лицу сразу стало ясно, что он видит Макса, мягко говоря, не впервые. Подозрения, рожденные паранойей, мигом сменились на догадки. Неужели у них тут поселился какой-то дух-перевертыш, а эти сраные игроделы ни сном, ни духом об этом?

- Я ищу того, кто мне поможет с… - парень выпучил глаза и пробормотав нечто вроде «ничего не знаю, сэр» дал деру прочь. Махоуни насупился. Эта история стала каким-то балаганом. И вот теперь он уже точно поднимется наверх и накостыляет инкубу-боссу за ложный вызов. Развернувшись, мужчина вызвал лифт, и отсчитывая секунды до его появления, уже предвкушал полный разнос зазнавшегося придурка.

Двери лифта распахнулись, приглашая в свое нутро долгожданного гостя, и когда створки закрылись, Макс попытался успокоить смятенный разум. Если кто-то игрался с магией, его руна поиска скрытого волшебства уже давно бы перегрелась и прожгла карман его стареньких, потертых джинс. Но нет – руна оставалось все такой же прохладной, и нагрелась разве что теплом его собственного тела.

Значит, это не магия.

Тогда что же это могло быть? Махоуни перебирал в уме все возможные варианты, но ни один не подходил под то, что тут творилось. Разумеется, он уже узнал, что данная студия связана с Иным миром, но все свои наработки, основанные на реальных событиях или персонах магического мира, они тщательно скрывали. Это им пойдем в плюс. Однако точно можно было сказать, что здесь тоже работало большое количество иных, если почти не все. Кинг, основатель студии, сам же был инкубом, считающий, что можно обходными путями показывать смертным волшебный мир. И что, как не видеоигры, идеально подходили под это? Прозорливость его вызывала толику уважения, но вместе с тем создавала много проблем.

Вот, как эта, например.

Дурацкая музыка играла в кабинке, пока стальные тросы неторопливо поднимали лифт по шахте наверх. Максвелл наморщил лоб, пытаясь понять происходящее, но тут движение закончилось, и двери лифта распахнулись. И Махоуни на полном серьезе уставился в собственное отражение. Короткое «ну здравствуй» от брата буквально заставило отхлынуть кровь от лица. Именно этот, самый просто вариант из всех, маг и не вспомнил.

Правда, в следующее мгновение Макс понял, что тут происходит. Но спускать все на самотек он не собирался. Сузив глаза, он, цедя каждое слово, произнес:
- Значит, это из-за тебя меня вызвали из Надзора в это время? – в нем почти было зашевелился брат, и радость встречи с Ульриком была бы почти настоящей, если бы Макс не любил его. Ульрик был одной большой проблемой в его жизни, потому что, сколько себя Махоуни помнил, пытался превзойти близнеца во всем. Но только вот самому Максвеллу было плевать на свои достижения – потому что он просто жил так, как хотел и действовал по совести.

- За ложный вызов я задерживаю вас, мистер Ульрик Торнбъорд. Вы имеет право хранить молчание. Прошу вас, заведите руки за спину и я проведу вас к начальнику данной студии, где мы оформим все надлежащие бумаги. - голос стал холодным, строгим и менторским.
Макс был обижен и пошел в разнос. Но пусть его братец, за которым, кстати, Махоуни и не следил с тех пор, как получил браслет отца, что сейчас болтался на руке, знает свое место.

Макс не отвечает. Он слишком, слишком зол на близнеца, из-за которого его вызвали сюда. Махоуни вообще не понимает, как Ульрика угораздило оказаться здесь, в том же месте, где был и он. И если разобраться, что он делал в Сан-Франциско? В США? На этой планете?

Старые обиды все еще были сильны, и как бы Махоуни не пытался быть строгим и беспристрастным, все это катилось к чертям, когда рядом оказывался кто-то из его прошлого. С одной стороны, стоило порадоваться – семья Торнбъордов слишком давно перестала существовать, чтобы изредка вспоминать о своей родне. С другой стороны, каждый ее член приносил слишком много проблем в жизнь Магнуса-Макса, что Ульрик только что и доказал.

Лифт закрылся, но арбитр не спешил отвечать на вопросы близнеца. Слишком он был сбит с толку, чтобы так, сходу, начать общаться с тем, кого считал давно потерянным. И пусть порой совесть трезвонила грустным звоночком, что негоже забывать о своей семье, Максвелл давно решил, что его путь поведет его в гордом одиночестве.
- Ты думаешь, я не смогу достать нужные документы? Не забывай, что они сохранились, как минимум, у меня, умник. А на лицо, сам видишь, - кивок в сторону зеркальных стенок лифта, - мы похожи, несмотря на то, что уже давно переросли короткие штанишки.

Неужели Ульрик действительно считал, что может вот так, без предупреждения появляться и исчезать, когда ему вздумается? Действительно верил, что может исчезнуть без следа? С другой стороны, зачем ему вообще теряться? Он же наследник отцовской империи, какого лешего он не правит в Норвегии, а тусуется здесь, в США?

На смену гневу пришли подозрения.

Створки кабинки слишком долго не открывались, отчего Максвелл мрачнел с каждой секундой. Но нужно было унять свои эмоции, позволить разуму разобраться с такими вычурными перипетиями судьбы и наконец, найти правильное решение. Как арбитр, Махоуни действительно мог задержать любого Иного в зависимости от подозрений. А Ульрик был сейчас чрезвычайно подозрительной личностью. Заявил, что он больше не он, и что к нему не подкопаться. Внутри зашевелился злой служитель закона, шепчуший «наказать можно любого». Маг отмахнулся от этого чувства – рано пока еще делать выводы. К тому же, он тут в своих правах и ощутимо выше всех работников здешней студии.

- К ответственности я могу привлечь любого, - осклабился мужчина на реплику брата, - а если ты будешь качать права, я еще и оформлю сопротивление при задержании. – нянчиться Махоуни больше не собирался, и едва лифт открылся, Ульрик выскочил из него пулей и двинулся к кабинету мистера Кинга. Секретарша, узревшая двух близнецов, лишь растерянно захлопала глаза, и, напоминая рыбу, бьющуюся об лед, молча пропустила их.

За дверьми их уже ожидали. Только вот радости ни у кого на лице не было. Состояние брата, мага не волновало – но ему нужны были ответы. Желательно сейчас.
- Если вы, мистер Кинг, сейчас же не потрудитесь объясниться, для чего вызвали арбитра, вызванного из Лос-Анджелеса, - Максвелл специально подчеркнул свой статус, ведь этот инкуб почти наверняка знает о ситуации с вампирами в городе, - я оформлю это как ложный вызов и прикрою вашу лавочку. Я жду ответов.

Поначалу в кабинете повисла тишина, которую никто не спешил разрывать. Она начала действовать на Максвелла гнетуще, но прежде чем он вынес свой собственный вердикт, в разговор вступил Ульрик собственной наглой, самовлюбленной персоной. И заявил, что считал его погибшим. От такой наглости Махоуни едва не пробил себе лицо ладонью. Кто бы сомневался, что этот гаденыш все представит в таком свете, что все вокруг будут считать его белым и пушистым, а Макса – олухом царя небесного. Плавали – знаем. Теперь он был убиенным братом, безвременно пропавшим, а сам Ульрик стал сирым, убогим и несчастным одиночкой, без семьи и родных.

Кинг, естественно, на этот опус повелся, правда, тоже начал наезжать на близнеца, мол, почему да зачем, как ты мог мне солгать. Природу их взаимоотношений Максвелл не установил, впрочем, сейчас ему было абсолютно наплевать на это. Его интересовали ответы на вопросы, которые он задал, но пока их не получил. Ледяной сарказм все же вырвался из уст мага, который решил таки напомнить двум спорщикам о том, что он пока еще здесь.

- Я вам не мешаю, голубки? – мужчины в мгновение ока смолкли, а затем ожил хозяин компании, который, кажется, понял, что значат шутки с арбитром.
- Мы вас прекрасно слышим, господин арбитр, полагаю вы в состоянии понять, что ситуация здесь критическая… - дипломатичный подход только заставил Махоуни склонить голову набок с выражением «ты сейчас серьезно?», но кажется, его не поняли.

- Спешу вам напомнить, что вы сами себе усложняете жизнь, мистер Кинг. Я так и не услышал ответов на собственные вопросы, которые задал, порядком, уже третий раз. Потому, если я не услышу ответы, прощайтесь с делом своей жизни, господин Кинг, потому что я не шучу и имею такие полномочия в столь сложное время.
Кинг попытался возразить чем-то вроде «есть адвокаты», но Максвелл мигом его заткнул:
- Даже если, я повторяю «если», вам помогут ваши адвокаты, это судейство продлится максимально долгий срок. А вы знаете, что тягаться с Коллегией себе дороже, потому не советую вызывать волну, под которой вы все и будете похоронены, - колдун устало посмотрел на директора игровой студии, после бросил презрительный взгляд на брата, что переминался с ноги на ногу.
Далее последовал рассказ сквозь зубы о маге, который балуется и хулиганит. Макс даже приподнял бровь, не в силах поверить в такую чушь. Россказни девятилетнего школьника, а не умудренного жизненным опытом инкуба, ей богу.

- То есть, вы хотите сказать, что ваша охрана не в состоянии поймать мага в студии, где работает куча Иных? – Махоуни сложил руки перед собой, явно показывая, что он не верит в такую чушь.
- Мы не можем просто так взять и поймать его – здесь же работают не только Иные, но и люди. И они же часто посещают нас. Мы не можем просто так взять и натыкать магических ловушек по зданию, понимаете? – кажется, теперь Махоуни понял, зачем им понадобился арбитр – как крысолов, а не служитель закона и порядка.

- Итак, Маркус, - искажение полузабытого имени вызвало у мага лишь отвращение, но добавка братца, что все это время стоял и хлопал глазами, вызвала в маге настоящую гневную дрожь.
- Меня. Зовут. Максвелл. Махоуни. Старший. Арбитр. Максвелл. Махоуни. Заруби это себе на своем длинном носу, Ульрик. – мужчина, сверкая карими глазами, повернулся к брату, явно намереваясь раздавить морально и его.