Arcānum |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Дата и время: 8 июня 2017 года (четверг), вечер
Место: Парк Джона МакЛарена, участок Мэнсел-Стрит
Участники: сотрудники Арканума Сан-Франциско
Краткое описание: в 20:49 на горячую линию Арканума поступило сообщение о нападении на двух арбитров…
(Дополнительно)
Не жалей мёртвых, Гарри. Жалей живых. (с) сами знаете откуда
Дни полнолуния всегда были самыми нелюбимыми для арбитров надзора, которым приходилось выходить полным составом на дежурство по городу. Большинство оборотней являлись приличными членами общества, исправно заботящимися о том, как именно провести эти три дня, когда их природа берет свое. Но иной раз случались эксцессы, кто-то ломал замки и цепи, объявлялись новички, за которыми никто не уследил, мошенники продавали ликантропам паленые зелья.
Вам приходилось усмирять ликантропа на пике трансформации? Поверьте, столкновение с грузовиком, мчащимся на полном ходу, может показаться куда более приемлемым вариантом покинуть этот мир.
Инциденты случались редко, но метко. Именно это "метко" было причиной, почему начальник надзора практически ночевал в дни полнолуния на работе, а его сотрудники отменяли все планы на выходные и затаривались литрами кофе.
Но в это полнолуние совсем не слетевший с катушек оборотень-подросток встряхнул всю Коллегию сверху донизу. Все оказалось куда хуже.
- Вызов о нападении на иных, предположительно арбитров, поступил в надзор ровно в 20.49. Неизвестный сообщил адрес: Мэнсел-Стрит, окраина местного парка, достаточно безлюдного места с не самой лучшей репутацией, потом бросил трубку. Первыми в парк МакЛарена прибыли дежурившие ближе всех арбитры Гарретт и Сэлмон, которые обнаружили два тела, лежащие на траве. Признаков жизни не было, но имелась четкая аура магического воздействия. В погибших сразу опознали сотрудников надзора - Айосфа Фисо, мага третьего уровня и вампира Игоря Сивера, уровень четвертый. Арбитры действовали по всем правилам. Сообщили руководству, установили отвлекающее внимание людей поле по периметру места преступления и отправили прочь сотрудников полиции, которым тоже поступали звонки о суматохе в парке.
Джошуа говорил ровно и чуть ли не механически, используя привычные, навязшие в зубах формулировки, но взгляд его выдавал. Он словно сочился гневом и яростью. Это было личное, очень личное, и сейчас в парке не были ни одного иного, кто не понял бы его чувств, не испытывал бы нечто подобное, не пылал жаждой мести и правосудия.
Иных было мало, очень мало, если сравнивать с бесчисленным муравейником, производящим в круглосуточном режиме обычных людей.
Маг и вампир лежали посреди газона лицами вверх. Джошуа немного утешало, где-то на уровне подсознательного, что им мягко. Рядом с их телами на асфальте улицы некто написал: "Нам не нужен надзор". Горло арбитрам перерезали еще при жизни, тут сомнений не было даже для тех, кто не сведущ в криминологии. Дурацкие аляповатые маски на лицах, пародирующие африканские мотивы. Их обычно продают в сувенирных лавках.
Мерзкий накрапывающий дождь.
- Говно для туристов, - выплевывает Джошуа, лучше всех в отделе шарящий в том, как презрительно морщить лицо. Впрочем, в обычаях и магии черного континента он тоже разбирается. - На кой хрен они понадобились?
Чертов Драйден не берет трубку, что дополнительно злит, все же они тут не котенка с дерева снимают.
- Билл, какие мысли? - Джошуа останавливается рядом с седовласым арбитром и изображает невозмутимость, которой тут уже час, как не пахнет. И они оба это прекрасно понимают. - Ладно, нахрен официоз. Можешь вздрючить всех осведомителей по полной, перевернуть нелегальный рынок артефактов вверх дном, повесить кого-нибудь на сосне, но результатов добейся. Будешь старшим следователем по делу, не обессудь. Выдай пропиздонов аналитикам, задействуй резервы. Если понадобится что-то сверх, то говори - я выбью все разрешения. Но действовать надо быстро, по горячим следам. Сейчас вся эта свора, навалившаяся на нашу голову, была озабочена лишь делишками с отслеживанием вампиров. Но с сегодняшнего дня они насядут на нас, поверь. И не слезут, пока мы не дадим им результаты. Проверь реб... жертв. Возможно, что это личная вендетта, нацеленная на одного из них.
Он с усталой нервозностью хлопает собеседника по плечу и поверачивается к остальным арбитрам, стоящим у места преступления.
- Нападение на арбитра надзора карается смертью. Но мы не глупые линчеватели, готовые растерзать по малейшему подозрению невиновных, помните об этом. Всем вам придется много поработать ближайшее время, будьте готовы. Наши друзья, коллеги, собратья. Они навсегда останутся в нашей памяти, но мы прибережем скорбь на потом. Сейчас надо работать.
Отредактировано Joshua Wedo (2018-07-12 00:28:45)
маг 4-го уровня
арбитр
— Эх, а я надеялся спокойно на пенсию уйти! Чтобы спокойно! Никаких громких дел! Никаких волнений! И никаких угрызений совести, потому что моя совесть тоже не резиновая.
Чем скакать по Изнанке, а затем добираться своим ходом до места, проще было доехать — и точно так же доехать потом до Коллегии, благо можно было позволить себе гнать вовсю. В том, что дома он окажется не скоро, Билл уже ни секунды не сомневался: задницы сегодня у всех будут в мыле. Если ребята окажутся живы...
Он, конечно, не был действительно старым иным, но опыт прожитых лет внятно говорил о том, что если что-то плохое может случиться, то оно случится непременно. Просто пока они с девчонкой не подъехали и не нашли тела, можно было вопреки здравому смыслу еще немного понадеяться на то что, подъезжая, они увидят и почувствуют целый магический фейерверк и увидят реки крови, а ребята будут отбиваться, но все тот же здравый смысл... Ситуация была такова, что если кто-то все-таки решается напасть на арбитра, то это либо психопат, либо очень опасный иной. Либо и то, и другое.
Над телами он замер, раздувая ноздри и играя желваками.
— Чуешь? Магией несет. Не трогай их, подождем наших: мало ли что.
Салагой он Сэлмон назвать забыл. Огляделся по сторонам и посмотрел на часы. Кивнул девчонке на тела.
— Прикрой их и сама не высовывайся. Полиция знает, скоро свалится нам на головы.
Сам он тоже слегка поработал — но уже над собой. Когда сирена полицейской машины стали слышны, Билл сделал несколько щедрых глотков из фляжки, безбожно разбазаривая хороший восемнадцатилетний виски, сорвал с головы шляпу, взъерошил лохматую, закрывшую пол-лица иллюзорную бороду и отправился встречать человеческих коллег, которым совсем незачем было знать о том, что тут произошло.
— О, ребята!
На заплетающихся ногах далеко не уйдешь, так что Билл остановился, приветственно махнул шляпой, водрузил ее на голову и хотел снова приложиться к фляжке, когда они направили на него пистолеты. Пришлось поднять руки.
— Ну что вы сразу вот так. Я вам хотел предложить выпить, а вы... Ну чего ты меня щупаешь, сынок, что я тебе, баба что ли? Нет у меня ничего.
А даже если есть, так спрятать от человека любимый Кольт Питон он все-таки способен. Если есть возможность не разводить таинственность и не изображать из себя горячечный бред конспиролога, Билл предпочитал именно так поступать. ФБР и само прекрасно обеспечивает себе все эти идиотские слухи — зачем еще больше усложнять ребятам работу и обострять отношения с народом? Разговор с полицией шел по привычному сценарию. Поступил вызов о шуме? Да никого тут не было, только я, сынки, уж я бы кого-то заметил, вы не смотрите что пьяный. Ну да, шумел. Да, выпил. А кто бы не пил, будь у него такая шлюха-жена. А вы ее знаете? Да ее полгорода знает, и каждый ей под юбку залез, хоть бы одному отказала, тварь такая, каким он был дураком, когда женился на молодой, а вы ее, значица, не знаете. Как это нарушение порядка? Ну подумаешь, немного выпил. Все понял, был не прав, пойду домой, а в участок не надо, я вам...
— ...всю машину заблюю, — закончил Билл, очень убедительно рыгнув и качнувшись. — Я лучше понемногу, пешочком. Что, не выпьете со мной, нет? Ладно, тогда я сам, дай бог тут на глоток осталось... Ну так и есть...
Им очень не хотелось хватать его и куда-то тащить, а больше всего хотелось махнуть на него рукой и уехать. Совсем не хотелось. Билл криво ухмыльнулся вслед уезжающей машине и вернулся к Сэлмон.
— Столько вискаря извел. Сто сорок баксов за бутылку.
Он бы предпочел говорить об этом, а не о двух телах, лежащих на земле. И предпочел бы и в самом деле быть таким пьяным, каким притворялся, но чувствовал себя трезвее мертвеца. Билл с мрачным видом развеял нехитрую иллюзию и поправил косо нахлобученный на голову «стетсон».
— Судя по той писюльке, — он кивнул на надпись на асфальте, — мы в особо вонючем дерьме, и купать нас в нем до скончания века будет все начальство, — он кивнул раз или два, слушая Ведо. — Понял, Джошуа. Все сделаем, в носу никто ковырять не будет.
Тот был единственным его начальством, которое реально оценивает происходящее, потому что дальше сидят шишки покруче и посерьезнее и куда как подальше ребят из Надзора. Все остальные разведут разговоров о плевке в лицо Коллегии, да о репутации, да какая-нибудь сволочь обязательно скажет, мол, расслабились, совсем работать разучились, если такое допустили. А что хороших парней и крепких профессионалов прикончили какие-то психи — да кого это на самом деле волнует?
маг 4-го уровня
новобранец в Надзоре
Сообщение походило на глупую шутку. Розыгрыш. Анна слыхала еще в Нью-Йорке, что так порой провожали арбитров на заслуженный отдых. Тревожный вызов в какой-нибудь ресторан. Приезжай, дело дрянь. Арбитр приезжает, а там разноцветные шарики и бенгальские огни, вместе с радостными возгласами коллег...
Главное, выбирать повод не слишком опасный, а то не ровен час маг накидает на себя несколько заклинаний перед праздничным появлением и явится во все оружии с личным дюрандалем на изготовку.
Сейчас, конечно же, было не до таких шуток. Полнолуние, патрулирование города, полная экипировка. Да и едва ли Билл собирался в отставку, пусть и все полгода что они были знакомы периодически да и напоминал ей в разговорах о том, что заслуженный отдых это все, о чем он мечтает. Он вовсе не казался глубоко уставшим человеком. Возможно, слишком хорошо притворялся. Возможно, просто свыкся с круговоротом дней и годов, проведенных на должности арбитра. Анне, не прожив и сотни лет, было сложно понять, что она сама будет чувствовать спустя полтора века, да и каково это вообще - наблюдать за сменами эпох.
Сообщение походило на глупую шутку. Очень глупую шутку.
На самом деле Билл был предельно собран. Перемена ощущалась мгновенной, но он еще продолжал многословно причитать, кажется, ненавидя саму жизнь, этот вечер и весь надзор в целом за то, что именно им пришлось срываться с места и выбирать новый маршрут. Но тогда Анна еще слышала в его тоне обнадеживающие нотки. Голова была ясной, в голове на переднем плане крутилась одна навязчивая мысль:
Сообщение походило на недоразумение.
C чего кому-то показалось, что произошло нападение на двух арбитров? Предположительно, арбитров. Кто назвал точный адрес вплоть до участка? Они сами? Так нет же, это не было сообщением от имени кого-то конкретного. Уточнять было некогда. Каждая минута была на счету. И все-таки...
Кто-то действительно позвонил в коллегию и сообщил о случившемся с такой точностью будто сам был неподалеку?
Двадцать минут назад солнце опустилось за горизонт и город стал растворяться в сумерках. В парке они казались насыщенными, густыми и вязкими.
Парк Джона МакЛарена, участок Мэнсел-Стрит.
Нападение на арбитров.
Тишина.
Звонивший их, естественно, дожидаться не стал.
Сообщение бы походило на глупую шутку, на розыгрыш и недоразумение, если бы почти сразу они с Биллом не наткнулись на два неподвижных темных силуэта на фоне блеклой травы. Сердце шумно ударилось об ребра и ставшие ватными ноги по привычке делали шаг, и еще шаг по направлению к двум телам и четкой надписи на асфальте рядом.
- Чуешь? Магией несет. Не трогай их, подождем наших: мало ли что.
Такого голоса заслуженного арбитра Сан-Франциско Билла Гарретта Анна еще не слышала.
- Складно получается, - тихо ответила она себе под нос после недолгого молчания, боясь оторвать взгляд от замерших вечным покоем спин лежащих ничком на траве иных. Они были иными. И магия здесь действительно ощущалась. Переливалась, рассеивалась, окутывала напряженной дрожью.
Анна вскинула голову, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Перед глазами расползалось заклинание словно кружевная вязь сплетаясь и извиваясь тонкими нитями на кончиках пальцев.
На самом деле сообщение было похоже на ловушку. Приманку. Крючок. Только вот было ясно не до конца кто в этом действе исполнял роль "рыбешек". Они или мы?
Она действительно ожидала удара. Вероломного и мгновенного. Но если бы он последовал, то они бы были уже мертвы, так?
Полицейские едва ли способны были заметить иллюзию на фоне укутанных тенями деревьев и однотонной травы. Анна стояла неподалеку и, в другой момент бы непременно отметила про себя правдоподобие представления Билла (десятилетия практик?) , но вместо этого до рези в глазах всматривалась в подступающей к дороге лес, держа перед глазами быстрый, сбивающий с ног удар как натянутую тетиву. Её учили пользоваться кольтом, учили фехтовать мечом, но точный ментальный удар на расстоянии казался ей всегда надежнее.
Нет, это были не оборотни. Если бы здесь поработали ликантропы, то куски арбитров они бы собирались по всему парку ночь напролет.
Ослабила боевое заклинание Анна лишь тогда, когда Билл подошел и обратился к ней. Полностью развеяла когда на место прибыл Ведо.
Почему-то ей было стыдно, хотя напрямую причастной к случившемуся она не была. Если бы не необходимость отвлекать внимание полиции они могли бы броситься по горячим следам в парк, искать любые улики и зацепки. Возможно, они были в полумиле от убийц, когда явились на место. И кто знает, что было бы потом. Уверяла себя, что они выбрали наиболее правильный путь оставшись на месте, в то же время упрекая в упущенной возможности.
Да еще и эти маски.
Маски были жуткими в своей абсурдности нахождения в эту минуту, в этом месте и среди собравшихся вокруг иных. Как безобидный некогда привет из человеческой жизни, а теперь ставший злым, насмехающимся и издевательским.
- Так кто звонил? - тихо спросила она у главы надзора, хотя понимала прекрасно, что ему сейчас не до того. - Звонок отследили?
А что же под масками? Лица, навеки ставшие сами как маска с отпечатком кого-то, кто некогда видел, дышал и слышал? Или что-то похуже?
Отредактировано Anissa Salmon (2018-07-14 00:37:16)
Звонкое цоканье каблуков всегда выдавало Катрин, в особенности по тому, насколько спокойной была ее походка, но не сегодня. События сегодняшнего дня пошатнули и спокойствие и рассудительный нрав. Арбитры. Двое. Смерть. Эти слова крутились в голове, заставляя сжать кулаки и прикусить губу до крови. Мерзость и не иначе. Ей приходилось повидать не мало смертей за свою жизнь, но в полнолуние она ждала явно не этих новостей. Скорее новичок оборотень, которого можно остановить щелчком пальцев, даже не снимая шпильки.
Сегодня же она шла за главой надзора, нервно сжимая пальцы в кулак и оставляя лунки от ногтей на светлой коже. Ведо был настоящим главой, как бы ей не хотелось это признавать, но в данный момент четко отточенная речь и факты собирали всех арбитров воедино. Катрина слишком хорошо различала эмоции Джошуа, прекрасно видя, как ярость кипит в его глазах, но была готова поклясться что ни один мускул на его лице не дернулся. Жуткое зрелище, но не настолько чтобы она отвела взгляд и показала слабость. Не перед главой. Все разговаривали, пока Катрин слушала и внимательно разглядывала тела, удивляясь немыслимой наглости напавших. Не нужен надзор. Это возмущало мага и стоял бы рядом с ней человек, то от бурлящей магической энергии у него бы волосы на затылке шевелились, но здесь были свои, привычные к этому.
Улыбка трогает ее губы, когда она слышит что-то о пропиздонах и смертной казни. О нет, если бы Катрина нашла убийц, то смерть показалась бы для них райской участью. Они были ее командой, той за которых стоит отдать жизнь не думая. Надзор был семьёй для нее, может быть потому что другой не было. Она выдыхает, убирая пряди с лица, а после вновь смотрит на трупы. Маски. Уродливые, невыносимо уродливые и жуткие. Секундный жест в виде щелчка и каждая из них ломается надвое, спадая с лиц арбитров.
- Только не говорите, что вам они нравились, - пожимает плечами и подходит к жертвам беззакония. - Ведо, если я найду их, клянусь, они будут молить о пощаде. Это не просто слова. Катрина надеялась, что ее отлично поняли.
Отчего-то это казалось не то чтобы ловушкой, но каким-то обманный маневром. Но больше всего ее настораживало то какой силой владеют нападавшие, которые с лёгкостью разделались с магом и вампиром, которые были отлично подготовлены к любым неприятностям. Девушка бросает взгляд на Билла и улыбается, понимая, что тот уж точно заставит шевелить всех задницами, а не в бумажках сидеть. На самом деле за всю службу в надзоре Катрина не могла припомнить нечто подобное. Всякое бывало, но чтобы вот так в парке с фразами, что привлекали внимание иных.. Такого явно не было.
- Что-то мне подсказывает, что вряд ли отследили, потому что мы здесь, а не подвешиваем за анонимные ручонки звонившего, - Катрин вскидывает бровь, смотря на девушку. Это не камень в ее огород, более того она прекрасно помнила какого это быть новичком и всячески помогла бы любому из имеющихся, но сейчас она была слишком взволнована, чтобы правильно подобрать слова и не обидеть. Она всегда была немного резервата, но это лишь броневой слой снаружи.
- Джошуа, координируй, потому что я в паре минут от того, чтобы не устроить армагеддон. Они были нашими друзьями. - последняя фраза выходит четко и без эмоций, выделяя каждое слово. - Тела уже осматривали? Зацепки есть? Может быть кожа под ногтями, кровь или что-то в этом духе? Можно было бы отследить их имея хоть что-то, - Катрина скрещивает руки, закрываясь от всех и вновь замолкая, вспоминая простую истину "молчание - золото". Она ненавидела тех кто сделал это, хотя бы потому что не хотела вновь терять семью, а ее уже начали отнимать, причем зверски.
Магия звучит: едва уловимо для тех, кто не умеет слушать; разборчиво и громко — если знать, на что обращать внимание. Она обещает им смерть (в запах полевых трав вплетаются полумертвые, тысячу лет назад устаревшие слова), справедливое воздаяние и последнее предупреждение. Вызревает, обретая нечеловеческий разум.
Посмертные маски ломаются пополам с сухим неприятным хрустом. Лица погибших — бледные и почти умиротворенные, не тронутые кровью или могильной гнилью проклятия: только помутневшие глаза бессмысленно таращатся в темнеющее небо.
Ничего не происходит. Ни сразу, ни полминуты спустя. Пауза, полная томительного и напряженного ожидания, разряжается чужой эмоциональной речью — Катрина преисполнена гнева, все остальные с трудом заставляют себя отвести от масок взгляд, даже когда становится ясно (ясно ведь?), что это всего лишь дешевая издевка над мертвыми.
Твари, выпущенные с ее легкой руки, считают иначе. То, что еще недавно было безнадежным кадавром, обретает всю былую мощь и даже сверху: вампир одним молниеносным прыжком преодолевает расстояние до нечаянной освободительницы. Оказавшемуся рядом Джошуа везет чуть больше — его лишь отправляет в недолгий полет сильнейший удар в грудь. Зубы смыкаются на предплечье Катрины, предупреждая любую попытку сотворить заклинание; рвут плоть, добираясь до лучевой кости.
Кровь за кровь, поет магия.
За их спинами маг окружает себя щитом и скрещивает руки в знаке отрицания. Поцелуй Танатоса — древнее и жуткое колдовство, требующее непомерную цену от создателя, — расходится от него идеальным кругом. Там, где он касается земли, сочная зеленая трава в считанные секунды съеживается, сереет и рассыпается пеплом.
У арбитров остается не более десяти секунд, чтобы догадаться, что будет, если Поцелуй заденет живое существо.
Поцелуй Танатоса — одно из высших заклинаний некромантов, практически позабытое ввиду того, что его использование нарушает один из законов магии (а значит, означает смертную казнь для практикующего). Не входит в стандартную программу подготовки арбитров, так как последний раз его применение было зафиксировано несколько веков назад. Не реагирует на стандартные защитные барьеры. Да и на сложные не реагирует.
Щит, использованный мертвым магом, выглядит как обычная рябь в воздухе (схожая с той, что появляется в жаркий день). Может оказаться как физической преградой, так и препятствием для ментальных атак. Как и любая магия подобного рода, имеет предел прочности.
Джошуа никогда не был особо чувствительным человеком, щедрым на проявление эмоций, если не считать его перманентной раздраженности миром и окружающими его "олухами". Но жестокое убийство тех, с кем он работал бок о бок не один год, его тоже потрясло, что было заметно окружающим невооруженным взглядом.
Не до такой степени, чтобы стенать и заламывать руки, конечно, но шеф взирал на место преступления не с тем обычным усталым равнодушием циника, повидавшего за двести лет слишком много дерьма и крови. Далеко нет.
- Отправь кого прошерстить здесь все на свежие следы магических воздействий - вдруг наши парни наткнулись на что-то запрещенное, вот их и убрали. Вызова сюда не было, но этот парк вписывается в территорию их дежурства, и у нас два варианта: тщательно спланированная акция или случайность. Их подстерегли и грохнули, точно зная, что они здесь будут. И это очень сильные некто, способные завалить крайне опытных арбитров, которые могут только вдвоем заменить небольшую армию. И второй вариант, который мне представляется менее вероятным, где они случайно нарвались. И надо выяснить кто вызвал нас и местных копов, возможно, что найдутся свидетели... Ладно, - Джошуа притормаживает и косится на Билла со странным выражением на лице. - Ты и сам знаешь, как расследование проводить.
Он просто хочет опять в поле.
Не сидеть за столом. Не заниматься планированием бюджета надзора. Не уговаривать Коллегию на расширение штата, в котором они так нуждаются. Не разбирать глупые жалобы обывателей на действия надзора.
- Нет, пока не выяснили, не успели еще, - отвечает он Анне, внезапно обнаружившейся совсем рядом. Вот же тихоня. - Не отходите пока далеко, Сэлмон, я бы хотел с вами поговорить.
Ведо раздосадованно морщится, машинально крутя на пальце стальное кольцо - один из его любимых магических фокусировщиков. Чувства чувствами, а сейчас надзор остался чуть ли не с голой жопой. Зам в отпуске, а оставшиеся арбитры просто не потянут все объемы свалившейся на них работы, включившей в себя с сегодняшнего дня расследование, приоритет которого перебил все имеющиеся у них дела.
Размышления мага прерывает выходка Катрины, с какого-то перепуга расправившейся с масками на лицах убитых. Девушка явно руководствовалась какими-то своими мотивами, основанными на эмоциях, поэтому сочла попытку уничтожения улик оправданной. Только вот, даже если маски и были просто барахлом за два бакса, трогать их не стоило.
- Какого хрена, Брэдшоу?
Джошуа не стал устраивать публичных сцен, которые сейчас, когда весь надзор и без того был деморализован, не принесли бы пользы, но смотрит на арбитра весьма холодно, мысленно поставив в уме "галочку", чтобы после провести с ней неприятную беседу без посторонних глаз.
- Задания вам выдаст Билл, так что постарайся пока держать себя в руках и не разнести ещё что-нибудь, - цедит он язвительно, мысленно уже обрушив на строптивого арбитра порцию не самых цензурных выражений. - Так, все в сб...
Удар в грудь настолько сильный, что Джошуа отлетает в сторону тряпичной куклой, не успев понять происходящего. Он кубарем прокатывается по траве, оставляющей на одежде зеленые мазки, и перегруппировывается, встав из положения лежа в защитную позицию на одно колено, скрещивая перед собой руки в классическом защитном жесте. Боевой опыт мага не пропьешь. И в кабинетах не просидишь. В экстренных ситуациях он соображать пока способен.
- Стреляйте вурдалаку в голову! - кричит он арбитрам, стоящим ближе него к Катарине, которую атакует мертвец. Серебряные пули - традиционный атрибут снаряжения любого сотрудника надзора. - Оттаскивайте! И не приближайтесь к магу!
Суматоха поднимается такая, что даже сквозь барьер, защищающий территорию от посторонних глаз, что-то да промелькивает, наводя шороху среди жителей ближайших домов.
Ведо вскакивает на ноги и бежит назад, попутно молясь, чтобы они не лишились сейчас еще одного арбитра. Он кидает в сторону бывшего коллеги парочку заклинаний, но поле вокруг рослого темнокожего мужчины едва идет рябью, особо не реагируя на магию. Но идет же? У всего есть свой предел прочности.
- Анисса, херачь в него всем подряд, но держись на расстоянии.
Растрепанный Джошуа тормозит в полуметре от серого пепла, оставляя на мирном зеленом газоне борозды взрыхленной его тяжелыми кожаными ботинками почвы, и украшения на его пальцах и запястьях начинают сиять белым светом. Один за другим всполох света отправляется в сторону мертвеца, не причиняя ему вреда.
Но рябь на поверхности все отчетливей.
Отредактировано Joshua Wedo (2018-07-18 03:23:49)
маг 4-го уровня
арбитр
Было дело в телах, или в нем самом, но Билл на них почти не косился. Тела есть тела, в них больше нет жизни — просто напоминания о тех, кого они все когда-то знали. Только сами собой накатывали воспоминания о крепком, тяжелом ноже в руке, еще не окоченевшем теле, отрезанной голове: все тело с собой не утащишь и от гнили не сохранишь, а голову сохранить можно. Он отмывал руки от крови и вычищал ее из-под ногтей. Хорошо, что сейчас не те времена, и никому не нужно хвалиться головами арбитров. Губы Билла дрогнули в кривоватой усмешке, не имевшей никакого отношения к нормальному человеческому веселью. Бросил короткий взгляд на девчонку Сэлмон, проверяя как она держится. Снова кивнул, переведя взгляд на Ведо и прищурившись. Они все (или по крайней мере большинство) знали, что сейчас требуется делать, но Билл был слишком стар, чтобы расценивать слова Ведо как неуверенность в нем как арбитре или, упаси бог, недоверие.
— Буду сообщать обо всем, что узнаю, — он кивнул.
Он поморщился и потер нос, а уже затем заметил Брэдшоу. Что первым крутанулось на языке, грубое ругательство или глупый каламбур, Билл и сам бы не сказал. Он с досадой сплюнул и неодобрительно покосился на девицу. Он-то, старый дурак, трясся над Сэлмон, как наседка, думал, она начнет нос совать и руками лезть куда не просят, а надо было ждать этого от уже вроде как опытного арбитра. Отправляли бы что ли арбитров во время обучения хоть в полицию что ли, чтобы знали, как надлежит обращаться с уликами. Пафос и склонность к красивым жестам сильно осложняют работу.
— Ага, я все мечтал одну забрать и в нужнике повесить, чтобы смотреть, когда припрет, — пробурчал Билл.
Он все косился то на тела, то на Сэлмон на тот случай, если нужно будет спасать задницу (уж сможет еще позаботиться и о себе, и о девчонке), но гроз и бурь, кажется, не последовало. Брэдшоу он серьезных поручений давать не будет, и Ведо наверняка будет того же мнения. И будет кому ее вздрючить, если вздумает устраивать собственные расследования. Надо будет пройтись по старым знакомым, повспоминать старые времена, попросить об одолжении или вспомнить старые долги...
«Тот случай» и правда приключился, но не тогда, когда его ожидали и были готовы. Ну и, пожалуй, он поторопился думать, что Сэлмон — бестолковая девчонка, которой здесь не место. Он отскочил, больше всего желая ухватиться за любимый револьвер. Легко сказать «Стреляте вурдалаку в голову»: оживший труп трепал Брэдшоу, и мало того что даже пара магнумовских патронов, вздумай он стрелять из собственного Кольта, в корпус не причинят ему серьезного вреда, так могут и вовсе попасть в Брэдшоу. Вот если таким калибром да прямо в голову... Билл бросил быстрый взгляд на мертвого мага и щит, которым занялись Ведо и Сэлмон (пожалуй, «жопы в мыле» — это слишком мягко сказано, и унести бы их сегодня отсюда целыми, и себя заодно), щедро ухватил магии и ударил по вурдалаку, отрывая его от коллеги. Грубо, нахрапом, используя магию как рычаг, как оттаскивают собак (подсунул бы и клинок, если бы мог подсунуть и не опасался подходить слишком близко), но не боясь и, пожалуй, даже желая выломать ему нижнюю челюсть — детка, лучше рука, чем шея, и уж вряд ли ты вовсе останешься без руки.
Тело есть тело. Билл не обманывался знакомым лицом — в этом теле больше не было Сивера, только чужая злобная воля. Оно в сущности и не выглядело больше как Сивер.
— В сторону!
Во времена молодости он был не самым быстрым стрелком, но зато очень метким. Выхватив пистолет из наплечной кобуры и отходя назад, Билл выстрелил дважды — в корпус и в голову, кляня на чем свет стоит недостаточно серьезный для такого противника калибр.
— Брэдшоу, стрелять можешь?
Почти сразу за вопросом последовал не слишком многословный (и даже примитивный) матерный речитатив — мешанина из ругательств на паре европейских языков (ну а что же еще в первую очередь будет учить солдат в чужой стране?), употребленных Биллом на фокусировку магии, на случай, если руки будут заняты. Говорят, когда-то давно верили, что крепкое словцо помогает против нечисти — что же, сейчас оно помогало и замедляло мертвеца, давая возможность в него выстрелить.
маг 4-го уровня
новобранец в Надзоре
Мы не глупые линчеватели.
Анна и сама не могла толком сказать почему эти слова главы надзора засели в ее голове раскаленным гвоздем. Хочется избавиться, а не выходит как не пытайся.
Мы не будем карать виновных, пока их вина не будет доказана?
Нет, даже не в этом дело. Дело было, скорее всего, в том, что они тоже не были глупыми линчевателями. Те, кто убил двух арбитров, вырисовывая, словно вызов на поединок, послание на асфальте.
Морально-этическая сторона вопроса была последней, о чем следовало вообще думать сейчас. Следовало осматривать место, где нашли трупы, сопоставлять его с местом убийства, искать улики, магические следы, кровь.
И все-таки те, кто убил двух арбитров не были глупыми линчевателями. Растерзали ли они невиновных? Или каждый арбитр априори виновен хотя бы в чем-то перед другими иными, если в один прекрасный момент видишь перед глазами короткую и лаконичную надпись.
Нам не нужен надзор.
Что тут еще скажешь?
Ответ Катрин на свой вопрос заставил лишь самую малость нахмуриться и неопределенно качнуть головой. Анна понимала о чем говорила женщина. О невозможности поймать за руку звонившего, о, возможно, напрасной трате времени если его и возьмутся выслеживать.
Но дьявол всегда крылся в деталях. В таких вот мелочах вроде неизвестного, позвонившего прямо в коллегию. Будь они все в одном из романов Агаты Кристи этот неизвестный оказался бы убийцей.
А вот на желание Ведо с ней поговорить, она нахмурилась уже сильнее, совершенно не представляя о чем должен будет быть этот разговор. Разве только...
Слишком долго смотреть на тела Анне не хотелось. Она боялась что упадет прямо в опустевшие темные прорези в масках. Жутко, почти до дрожи. Лица, скрытые масками всегда ее пугали. В фильмах ужасов, которые она когда-то смотрела нет. Там это был привычный атрибут человека, замыслившего недоброе, предположительно кровавое. Действительность отличалась. Анна не была против карнавалов, где были шум и веселье. Ей просто не нравилось идти по улице и вдруг почувствовать на себе чей-то незримый взгляд, встретившись лицом к лицу с непроницаемой маской. Непреодолимый дискомфорт.
Арбитр не должен ничего бояться. Но рано или поздно их все равно следовало снять.
Собственно, это и сделала Катрина. Мир не рухнул, хотя, казалось, у него есть полное право. Всего лишь треснувшие пополам маски, сувениры для туристов и бледные лица под ними. Только холодок прошелся по коже, как будто где-то рядом реальность истончилась и готова была вот-вот проступить изнанка мира.
Рано или поздно это ведь и так должно было произойти?
Мир рушится позже, когда одно неуловимое движение приводит к непомерно серьезным последствиям.
Анна собиралась кинуться на помощь Катрине, как только отскочила в сторону, уходя от заклинания Фисо. Того, кто был когда-то Фисо, а теперь лишь нарядился в его тело.
Катрине было нужнее, важнее. Попавший под удар арбитр должен был быть спасен, - в висках стучала кровь, решать нужно было быстро. Приказ был ясен и не требовал объяснений. Тело вампира все еще оставалось телом вампира. Убитый маг, накладывающий на себя ментальный щит по всем параметрам был гораздо опаснее. Но с магом у них было время. Катастрофически мало, но было, в отличии от вампира, сомкнувшего челюсть на руке женщины.
Вот и капкан захлопнулся. Поздно ли сработала ловушка? Численное преимущество было на их стороне сейчас и страшно было бы подумать, что было бы, если бы все началось, когда на месте были лишь они вдвоем.
Сейчас бы амулет заряженный магом второго уровня и щит погибшего мага снесло бы как щепку, - предполагала про себя Анна Это все-таки был труп, имеющий свои пределы и определенно меньший запас сил. В теории.
На практике выходило, что Анна никогда не сражалась против магов с такой силой. Мертвой, похожей на эхо от эолы, слышанной Анной когда-то, на волны, слизывающие вместе с берегом и часть знакомой, привычной реальности.
Раздел касающийся темной магии был частью обучения. Ведь должны были они знать с чем могут столкнуться и с чем придется воевать всеми мысленными и не мыслимыми способами.
Конечно, с темной магией Анна была знакома еще с давних пор, с того времени, когда её, так называемое, семейное обучение перешло из начального уровня на продвинутый. Древние книги, непонятны символы, складывающие в голове во вполне знакомые образы. Старые ритуалы, снятие и наложение проклятий. Маленькие секреты не выходящие за пределы их семейства, дабы не бросать тень на их благочестивое прошлое, отнюдь не лишенное вражды и кровопролития. Даже о мертвых телах, являющихся сосудами для чужой силы она что-то да и слышала. Только вот в живую не видела никогда.
Билл здесь, неподалеку и с ним все в порядке, - в наступившей суматохе Анна радовалась уже и этому. А еще тому, что он, непременно отчитывающий ее за каждую неосторожность во время заданий, точно не даст пропасть попавшей под прямой удар Катрине. Ей хотелось взглянуть хотя бы краем глаза, сконцентрировать свое внимание на схватке с вампиром, но отводить взгляд от испепеляющего все живое мага казалось преступным. Смертельным.
Поэтому все, что оставалось делать, это херачить заклинаниями по магическому щиту, надеясь, что он проломится быстрее, чем их уничтожат.
Отредактировано Anissa Salmon (2018-07-24 11:26:10)
То, что когда-то было Игорем Сивером, рвало клыками плоть Катрины, заглатывало кусками, не жуя, словно какой-то дикий зверь, но сокрушительный порыв магии отбросил его назад. Чтобы встать ему потребовалась всего пара секунд.
Мертвец обернулся к магам и оскалился, обнажив изломанный ряд зубов. Нижняя часть лица висела на обрывках содранной кожи. Он рванулся к тому, кого счел большей угрозой, и даже не пытался уклоняться от выстрелов. Теперь он двигался куда медленнее, чем раньше.
Первая пуля вошла в череп прямо над левым глазом, проделав в нем дыру размером с доллар, но вампира это не остановило. Страшная рана на лице сочилась густой коричневой жидкостью, он потерял один глаз, но продолжал упрямо двигаться вперед, к цели с вполне очевидным намерением убить.
В это время труп бывшего напарника Игоря, ведомый таким же злобным духом, сбросил щит и, погасив одно смертоносное проклятие, бросил другое, нацеленное, в Ведо. Тот упал на Землю и больше не шевелился. Тварь, занявшая тело Айосфы Фисо, повернула голову в сторону Аниссы и выбросила вперед левую руку — правая была повреждена слишком серьезно: заклинания Аниссы и Ведо превратили плечо Айосфы в месиво из костей и застывшей крови.
Воспользовавшись тем, что внимание вампира сосредоточилось на Билле, Катрина, так и не пришедшая в себя до конца, наугад ударила огненным заклинанием и промазала. В цель угодила лишь с третьего раза.
— Я разберусь, — крикнула она, кинув туда, где Айосфа расправлялся с двумя арбитрами, — им помоги.
Ведо пропал, с Катриной я списывалась — у нее завал в реале, она попросила пока играть без нее, поэтому остаются только Билл и Анисса.
Предлагаю вам сосредоточится на уничтожении мага, а Катрина как будто разберется с вампиром.
Я предполагала, что Фисо держит Аниссу заклятием боли, но в принципе мы можем придумать/договориться и о чем-то более интересном. У меня, если честно, просто нет идей, что бы такого еще подкинуть, чтобы оно было не совсем уж смертельным, но увлекательным и играбельным))) Обсуждаем, как всегда, в этой теме.
