РОЛЕВАЯ ИГРА ЗАКРЫТА
нужные персонажи
эпизод недели
активисты
— Простите... — за пропущенные проповеди, за пренебрежение к звёздам, за собственный заплаканный вид и за то что придаётся унынию в ночи вместо лицезрения десятого сна. За всё. Рори говорит со священником, но обращается, почему-то, к своим коленям. Запоздалый стыд за короткие пижамные шорты и майку красит щёки в зарево.
Ей кажется, что она недостойна дышать с ним одним воздухом. Отец Адам наверняка перед Богом уж точно чище, чем она и оттого в его глазах нет и тени сумбура сомнений. Должно быть подумал, что ей необходима компания и успокоение, ибо негоже рыдать в храме господнем как на похоронах, но Рори совершенно отчётливо осознаёт, что ей нужно совсем не это.

Arcānum

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Arcānum » Настоящее » I want to fucking tear you apart [17 июня 2017]


I want to fucking tear you apart [17 июня 2017]

Сообщений 1 страница 8 из 8

1

http://s3.uploads.ru/t/IolFM.gif http://sd.uploads.ru/t/Fo78T.gif http://sg.uploads.ru/t/vbq0d.gif

Дата и время: вечер от 17 июня 2017
Место: комната Элизиума
Участники: Arne Kjell & Clarissa Valmont
Краткое описание: долгожданная встреча спустя столько десятилетий обещает стать незабываемой.

+1

2

Перед выходом Арне очень тщательно осмотрел себя. Он взял это в привычку сразу после освобождения- в тюрьме не было смысла думать о том, видно ли пятна на коже, нормально ли от тебя пахнет и обо всех прочих прелестях разложения, а вот в мире свободных людей он мог сильно влипнуть, появись на публике, скажем, без носа.
Впрочем, сейчас все должно было быть хорошо-шел пчтнадцатый день после последнего приступа смерти, так что выглядел он неплохо-кожа была бледновата и, кажется, желудок начинал барахлить, но он ведь и не званый ужин собрался.
Сегодняшний день был особенным.
Сегодня, спустя век, Он наконец увидит её.
В какой-то мере он ладе не верил, что правда дожил до этого дня, даже несмотря на то, что выбрал день заранее. Конечно, ей бы увидеть его "во всей красе", это ведь и ее вина тоже, но для начала до нее нужно было добраться, а для этого надо быть в стадии живого.
А потом....Потом он придумает, как заставить ее пожалеть.
Он заказал такси- к нему он уде привыкнуть успел, в отличие от общественного транспорта. Морган конечно ругался, мол, много денег тратишь, но Арене не чувствовал угрызения совести и знал, что Морган все простит. Паразитировать на чувстве вина он теперь умел лучше всего, а Моргану тоже было, в чем себя винить.
Хотя откровенно говоря, Арне понимал, что долго сидеть на шее друга нельзя-тот хоть и зарабатывал прилично, по своим собственным словам, но Челль был крайне обеспокоен перспективой стать зависимым от него. Их отношения всегда строились на обратном принципе, и, хоть за эти годы Морган и сильно вырос как маг, зависимость от него могла привести к апокалипсису не только в их отношениях, но и вообще.
Кажется, плыла было мириться с родителями.
Ну, здесь тоже были сложности-когда Арне посадили, они предпочли забыть о нем, а по возвращении прислали лишь открытку. Человеческой почтой. Даже в конверт не положили. Если бы Арне не нужны были их деньги, давно бы проклял всех к чертям в буквальном смысле.
Брать деньги у родителей емк зазорным не казалось- в конце концов, не они их заработали, а их далекие предки, Так что сам Челль имел на них ничуть не меньше прав, чем вся остальная родня. Разница лишь в том, что не он сейчас глава семьи, а значит не ему эти деньги распределять. Впрочем, Это было поправимо. Просто сейчас приоритеты были другие, Да и светиться лишний раз не хотелось.
Такси приехало довольно быстро.
Ну, совсем неудивительно, что в итоге Кларисса оказалась в борделе. Может, в Арне 0лорадство говорило, но он правда совсем не удивился, Когда Морган сказал, Где именно ее нашел, словно бы в этом было что-то закономерное. Кларисса никогда не любила лишних сложностей, а бордель был, пожалуй, самым простым решением в плане того, куда пристроить бессмертную себя на пару сотен лет так, чтобы не заметили.
-Добрый вечер,-приветливо улыбнулась девушка за стойкой, стоило Арне войти внутрь.
Он лишь небрежно кивнул, осматриваясь.
Он не нервничал перед встречей с Вальмонт. Лишь думал о том, хватит ли емк терпения не придушить ее прямо сразу.
-Вы пришли к кому-то конкретному или мне...
-Кларисса. Рыжая, красивая как Ад. Я старый клиент, -он еле заметно улыбнулся.
-Боюаь, она не...
-Вот пусть лично и скажет, - отрезал Арне - а там посмотрим. Я не уйду, пока не увижу ее, Так что выделите мне комнату и принесите туда фруктов.
То, что Кларисса не вызвали к нему ар первому требованию его ничуть не смутило- она всегда была девочкой своевольной, ей было тяжело удивить его хоть чем-то после того, как она сдала его властям. Вот это был сюрприз поистине огромный, остальное же - просто детские шалости.
Его отвели в комнату, Где все было красным - обои, покрывала, ковер. Мебель из красного дуба. Арне ненавидел красный.
В заключении все его сны были огненно красными, словно бы глаза постоянно заливало кровью. Сейчпс он с трудом сдерживался, чтобы на ущипнуть себя- может, Это тоже лишь сон? Может, Он все еще в тюрьме? Может, Он оттуда никогда не выйдет?
Нет, Он не спит. Неспитнеспитнеспит.
Это все наяву.
Даже этот тихий стук каблуков за дверью и легкое доновение ветерка, которое принесла распахнутая дверь.
Он не спешил поворачиваться лицом.
-Я хотел попросить твоих любимых, -он указал на фрукты- но не знал, как изменились твои вкусы за последний век.

+1

3

Без бутылки в цифрах не разберёшься. Бокал красного сухого невольно облегчает мыслительный процесс. Но вереницы чисел вызывают головную боль пополам с желанием хмуриться раздраженно, сетовать на то, что работа в Элизиуме порой не ограничивается постелью и приветствием гостей. Кларисса делает очередной глоток и вытягивает ноги ближе к камину: туфли валяются неподалеку, журнальный столик венчает бутылка с начатым вином и бокал, почти пустой, снова водружается рядом с её полуоголённым бедром — чёрный футляр платья нещадно задирается, будучи при обычных обстоятельствах чуть выше колена. Кларисса сидит вот так уже часа полтора и уровень ненависти к бумажной волоките неуклонно приближается к шкале нетерпимости пополам со стремлением сжечь неугодное.
— Тебя хотят видеть. Клиент. — раздаётся после кратного стука в дверь. Девушка не ведёт и бровью. Есть у статуса администратора ряд привилегий и возможность сказать «нет» — её любимая.
— Не сейчас. Не видишь: я занята. — секс настоящий предпочтительнее изнасилования мозга отчётами, и всё же, соблазнительность мысли пресекается словом «надо».
— Он сказал что не уйдёт, пока ты не придёшь и не скажешь это ему в лицо.
— Настойчивый?
Впору насторожиться сильнее чем возгордиться. Начавшиеся с подобного встречи обычно самые лучшие или самые худшие: это как пойдёт.
— Никого сюда не впускать. — пора всерьёз задуматься над идеей оставить ключ от этой комнаты только для себя. Кларисса выпивает остаток вина залпом и поднимается на ноги, обувается, поправляя задравшееся платье. Кем бы ни был их гость, ей любопытно и уже это стоит того, чтобы его увидеть.
Добраться до нужной комнаты легко. Открывает дверь суккуб даже без колебаний. Запоздалая мысль о том, что следовало бы попросить описать клиента хотя бы на словах прерывается простым: всё равно сейчас увижу его сама, зачем это?
И она увидела...
Когда отправляешь человека в тюрьму на сотню лет, стоит рассчитывать на встречу с «благодарностями» по истечении срока. Клэри лишь не думала что век пролетит так быстро. А теперь смотрит на колдуна, ощущая растерянность пополам с полузабытой прохладой страха по венам. Арнэ явно не за поцелуем в губы давней возлюбленной прибыл: покинуть наполненную врывающейся в разум краснотой всех оттенков ей мешают только гордость да привычка не выказывать страха даже перед лицом откровенной угрозы.
Движений у рыжей становятся по-кошачьи осторожные. Закрыть двери. Оглянуться на них на секунду и теперь уже не сводить глаз со старого друга.
— Незначительно. — что есть, то есть. В своих предпочтениях Кларисс на диво постоянна. Слово тонет в вязкой тишине и тихий стук каблуков по паркету пропитан осторожностью. Так крадутся, боясь разбудить опасность. Аккуратно. Не привлекая внимания чрезмерным шумом. Хочется верить в то, что это не Арнэ, но когда Вальмонт обходит его и видит знакомое лицо, сомнения умирают вместе с надеждой на ошибку. Он...
Её обезумевший, когда-то столь беззаветно любимый Арнэ.
Клэри эгоистична. Но прежде чем поставить свою любовь выше свыше сотни жизней, надо поразмыслить. Понимание того, то маг, не ровен час, и её затащит в очередной эксперимент, решило вопрос о вине в пользу карающей длани закона. Она прекрасно помнит что сдала его с видом полнейшего спокойствия и уже после, покинув дом, долго не могла перестать плакать даже зная, что как бы не разрывалось сердце, Арнэ теперь во много раз хуже. Бесполезная соль тогда ещё была каким-то индикатором печали, но плакать, кажется, Кларисса отучилась немногим позже того, мягко скажем, инцидента.
Он сошёл с ума и ему было это нужно.
Рыжеволосая жалеет не о том что сделала. В конце концов из тюрьмы Иных сбежать практически невозможно, а значит его выпустили. Выглядит подуставшим, не особо счастливым, но свободным. Жалеет лишь о том, что он не обзавёлся амнезией впридачу к статусу освободившегося преступника и нашёл её. Ожидаемое зло. На этот случай предусмотренных сценарий в её голове не было... Клариссе чувствовать страх — не в новинку. Но от этого противного чувства всё внутри дрожит.
Арнэ помнил её совсем ещё юной. Неопытной, уже тогда далёкой от совершенства, но, в сравнении с нынешней Кларисс лёгкой и безвинной как благоухающий цветок. А сейчас сожмёт губы на нежной коже и ощутит как на языке лопаются ядовитые ягоды. Тогдашняя Кларисс металась бы напуганной лаской и просила бы не убивать её уже сейчас, хитростью, лаской, мольбой урывала бы себе право на жизнь, глупая, тогда не знающая что определенная сила у неё если не есть сейчас, то будет. Едва ли он влюблён в кого-то сильно, — расчётливо размышляет, делая еще пол шага вперёд. У нее есть готовая прибежать на крик охрана, суккубья пленительность, способная вывести из равновесия того у кого и раньше была к ней слабость, и вот она — декоративная изящная вилка, которую девушка поднимает со стола даже не скрывая, но точно увлечённая тонким узором, покрывающим вязью серебро.
— Что тебе нужно? — сохранять спокойную мину при откровенно херовом раскладе её научил ещё покер. Будь у мага сверхслух, точно бы посмеялся над тем, что сердце у Кларисс может биться стремительно, испуганно, как у пичужки. Переводит взгляд с вилки на Арнэ она имитируя скуку со стопроцентной точностью. Ведёт пальцами вдоль волос — успокаивает саму себя привычным жестом, попутно поправляя причёску, мысленно оценивает, насколько сильно она влипла по шкале от 1 до 7.
Да тут все 10. С горкой мини-шкал десятков сверху.
Мнимая расслабленность. Первое правило блефа: иди до конца. Хочется бежать вон и потому девушка подходит ближе. Хочется враз оробеть — желание ей до этого мига абсолютно чуждое. Кларисса горделиво вздымает подбородок выше и руки на груди не скрещивает — опирается ладонью о стол, вторую, вооружённую, опуская себе на бедро. Сядь она на край постели, оказалась бы в не выигрышной позе. Лучше уж стоять напротив, успешно притворяясь держащей ситуацию в своих руках. Смотрит на него и анализирует каждый жест и взгляд, упорно продолжая впитывать собственные дурные предчувствия как губка, лишь произнося:
— Охрана за дверью, Арнэ. Без глупостей.
Наверняка подобное он не раз уже слышал в различных вариациях. В тюрьме. Кларисса не умеет чувствовать стыд. Даже вопреки нынешнему подавляемому страху она знает, что поступила правильно.

Отредактировано Clarissa Valmont (2018-09-08 08:40:11)

0

4

По правде сказать, даже в самых смелых фантазиях Арне, Кларисса не плакала, Когда видела его спустя столько лет. Нет, конечно, пока он был еще в нее сильно влюблен, Он думал об этом- что она случайно, что она не хотела, что сожалеет...Но нельзя оставаться в тюрьме живым, Если ты идиот. Арне выжил.
Иногда она кричала. Иногда у нее просто дрожал голос. Иногда она сразу кидались на него, чтобы убить. Последнее, к слову, Он считал самым выигрышным для нее самой, потому что вариантов была масса, как и возможностей.
Но он знал, что она не станет. Даже когда она берет вилку со стола- он знает, что она не будет торопиться ее применять.
Она стала совсем другой. Больше женщиной, меньше девушкой. Прежняя Кларисса не смогла бы делать вид, будто ей не страшно, а эта притворяется мастерски.
Даде зная, что она боится его, Он не испытывает наслаждения - еще бы ей не бояться. Он для нее как призрак прошлого, неупокоенный дух, убитого когда-то ее рукой. Все это он тоже знал наперед. Даже забавно, как тюремные фантазии сейчас позволяли держать себя в руках -он ощущал почти ледяное спокойствие.
Но вот он слышит свое имя, и его на миг перекашивает. Он слышит свое имя из устрй той, которая молчала в его воображении последние сто лет. Он слышит имя, прощносимое так, как ему хотелось бы забыть.
Однако фраза об охране искренне его смешит, и он смеется, громко и заливисто, запрокинув голову назад
Охрана. Она так решила его напугать?
-Ну тогда можешь расслабиться. Что я успею сделать за то время, пока они сюда вломятся и добегут до нас? Я же всего-то маг, -но он все равно косит стеклянный глаз в сторону двери. Раздается громкий щелчок-дверь заперта - я никогда не боялся последствий, ты же знаешь, родная.
Он чувствует ее силу. Она стала гораздо сильнее той девчушки, что почти рыдая рассказала ему о том, как возбудилась ее сила. Или она не рыдала?.. Это было слишком давно.
Женщина перед ним уж тосно не плачет из-за таких мелочей, как убийство. Не смогла бы при всем желании.
Арне знает это, потому что изменился не меньше.
-Да вот, вышел. Понял, что друзей у меня с гулькин нос, решил старых навестить. Привет тебе от Моргана, к слову.
Он садится в кресло и берет себе красное яблоко. Господи, как же много красного сейчас вокруг.
-Хорошо выглядишь. Мини тебе идет. Хотя не то чтобы я не оценил тебя без него, - он ухмыляется.
Современная Мила его не шокировала, лишь принесла...удовлетворение. До заключения он ценил красоту и сетовал на женскую необходимость скрывать тело, а уж после заключения...Словом, пока Морган не сказал, что за такие взгляды на женщин его могут опять посадить, Он не переставал глазеть.
-Ну так что? Мне не огласили твой прейскурант.
Она легео может его очаровать - он знает это. Она сильна, как и он, а он еще и испытывает к ней такое большое количество эмоций, что не ровен час взорвется. Но этого он не боится. Это лишь отсрочит неизбежный для нее финал.
Сейчас до него еще далеко. Он еще ею совсем не насладился
Он откладывает яблоко, которое так и смог откусить (желудок все еще болел, а блевануть перед этой женщиной ему совсем не хотелось), и встает, уде сам подходя к ней максимально близко.
От нее вкусно пахнет. Вблизи она совсем прежняя, только косметики больше. Что она там маскирует- Арне даже придумать бы не смог.
-Я хочу тебя. Сто лет  не виделись все-таки, -он ведет плечом - в тюрьме с этим все плохо, знаешь. А я скучал.
Он спокоен как айсберг.

+1

5

У опасности есть запах. Будоражащий, пряный, от него дрожь в каждом глотке воздуха. От Арне пахнет опасностью и сигаретами. Клэри скашивает взгляд на звук закрывшегося изнутри замка, глубоко выдыхая. Арне ведёт счёт со смехом и удачной ловлей её прямо в ловушку. Девушка это не комментирует — молча признаёт правоту. Теперь охрана не доберется так скоро. Придётся справляться самой...
— Я не шлюха, милый. — в отместку за «родную» голосом, в котором скрипит сахарный песок. — Технически я здесь просто администратор. — углубляться в подробности того, как часто она оказывается с клиентами в постели, Кларисса не считает за необходимость. — И я надеюсь ты взял с собой достаточно крупных купюр. — ему следует иметь при себе не меньше пятиста долларов на руках.
Он выше, но её каблуки несколько выравнивают разницу в росте. Взгляд Клариссы упирается в мужской подбородок, что, впрочем, не особо смущает. Пальцы продолжают сжимать серебро до побеления костяшек пальцев, хотя по виду рыжей этого и не скажешь. Быть может его «хочу» — уловка. А «скучаю» — ложь. Ей хочется поцеловать его, чтобы сравнить былые и нынешние чувства. Также определить эмоции это бы, безусловно, помогло. Арне выглядит тем кто точно знает что ему нужно, но спокойствие сбивает с толку. Свои эмоции они научились прятать на «ура», этого у них не отнять. Обманчивое спокойствие обоих не мешает воздуху вокруг душно искриться.
— И это всё? — в удивлённом полушёпоте слышится не прозвучавший смех. — Секс? — в года их первых встреч столь ярая откровенность не поощрилась бы, равно как и называние подобных вещей своими именами. Свободной от импровизированного оружия ладонью девушка скользнула по мужской груди. Медленно, то ли искушая, то ли готовясь оттолкнуть от себя. Проверяя реальность происходящего. Страх — не парализующее. Страх — топливо для действий. Пальцы ниже царапают ремень на поясе и тут же властно цепляют его за край.
— А что после? — напирать когда тянет бежать это настоящее искусство. Тень паники он может узреть лишь на дне её глаз, и даже та подёрнута азартом, словно от погони. Её редко волнует вопрос того, что будет после секса. Обычно всё как в хорошем порно: счастливый конец для всех участников событий. Другое дело что опасение за свою драгоценную жизнь в ней по-прежнему тревожно усилилось от встречи с бывшим возлюбленным. — Расскажешь о том как плох был твой век, выкуришь пару сигарет, предложишь второй раунд, оставишь деньги и вернёшься под крылышко к Моргану? — до его губ меньше дюйма и шёпотом их обжигает совершенно сознательно. Арне не идиот. Как и она, Арне не умеет прощать, но имеет определённое постоянство в голове, не умея отринуть сложившиеся традиции. Напряжение между их телами — данность с первой встречи. Рукой девушка ведёт снова верх по его телу, касаясь подбородка. В голове сотня мыслей, доминирующий страх, пара поз и  воспоминания о сложных взаимоотношениях с Морганом. Она никогда ему не нравилась, даже когда, любопытства ради, попробовала исправить это, включил обаяние. Исключительно личного характера: пленительность была ей попросту недоступна. Кларисса по сей день не любит использовать её для цели иной помимо отвлечения, для пользы.
— Этот ублюдок по-прежнему кривится от моего имени?
Чем больше проходит секунд, тем она более спокойна насчёт возможного грядущего. Если Арне решил предварительно развлечься  прежде чем причинить ей боль, она победила. У него не хватит сил. Кларисса не храбрится и даже не хвалится умением. Суккубы способны выжать любовника досуха, оставить судорожно глотать воздух и не иметь сил встать, не то что убить. Нужно просто взять чуточку больше энергии, а потом ещё сверху, чтобы наверняка. Если это — план по её уничтожению, Арне пришёл не на то поле и зашёл абсолютно не с того бока.
— Я думала о тебе. Не скажу что дико рада видеть тебя здесь. Дурные предчувствия. Но рада что ты свободен. — если он ждёт извинений, он их не получил. Только правда. Может немного блефа для, опять же, пользы дела. В этом мире не так много лиц, имеющих для неё когда-либо важное значение и так вышло, что Арне попал в перечень таковых. Она могла вести себя как угодно, жалеть или радоваться совершённому, но она уж точно никогда не забывала и отдавала себе отчёт в важности былых чувств.
Жаль нельзя выдать эти чувства как гарант её неприкосновенности.
Он зол и имеет на это все права. Он способен на всё что угодно. И это Кларисса тоже учитывает с ясной головой даже сейчас, не думая отпрянуть от бывшего любовника.

+1

6

Арне тяжело скрывать то, как ему нравится то, что не видит сейчас.
Он был бы крайне разочарован, реши Кларисса убежать, начни она просить пощады или еще чего. Хотя тогда бы он наверно не стал думать, как лучше ее убить- на такое ничтожество он бы времени тратить не стал.
Женщина, предавшая его, была жуткой стервой, с годами это должно было только усилиться. Ровно как и его безумие.
Женщина перед ним была сукой еще большей, чем та, прежняя. Эта женщина все еще была ему равной.
И это было идеально настолько, что Арне был готов лечь с ней в одну постель разок. Что ему терять, в конце концов-он и сам пытался покончить с собой в тюрьме не раз и не два, Когда боль становилась нестерпимой, но а итоге он снова и снова просыпался а медленно собирающемся по куска теле. Это не бессмертие в чистом виде, даже рядом не оно, но уж способности суккуба он точно перенесет.
Интересно, Она хочет меня убить? Также сильно, Как я ее?
Эта мысль возбуждала. Очень даже.
-Не переживай, Морган платит. Но он расстроится узнав твой...статус. Видела бы ты его лицо, Когда он рассказал, Где нашел тебя, - он усмехается. Звания ублюдка Морган точно не заслуживает- он ведь ни разу даже не обидел Вальмонт. Физически, во всяком случае. По информации Арне.
Что дальше?
Да если б он знал. Она не заслуживает простой смерти, Она вообще смерти не заслуживает, и даже не догадывается, насколько. Сейчас Арне просто хочет, чтобы она знала, что он здесь.
Чувствовала его запах, его дыхание за спиной.
Он хочет быть в ее голове, в ее мыслях. В ней самой.
Он не даст себя забыть, не даст перестать бояться.
-Дальше? Брось, тебе под две сотни лет, неужели ты все еще задается такими вопросами?- он не увиливает, ему просто пока нечего ей обещать-о, не хочу осквернять твои Милан ушки подробностями моего отпуска. Это же уде в прошлом, Да? Все в прошлом.
Ему тяжело не реагировать на ее близость. Тяжело не схватить за запястье, чтобы она уже перестала играться. Он не хочет быть грубым, но он уже давно не нежный любовник. Слишком многое произошло, в частности- между ними.
Его тянет к ней настолько, что он почти готов поверить, будто все же влюблен в нее...почти.
Хотя, Может, и влюблен. Только уже совсем иначе. До смерти. До желания придушить и скормить собакам. На меньшее он точно не согласен.
-Для тебя я всегда свободен, - самые искренние слова за сегодня.
Он все же хватает ее, только уже за узкую талию, притягивая ближе к себе, чтобы наконец впиться поцелуем в губы.
Господи, Как давно он последний раз так делал? Это всегда было так хорошо или стало только теперь, Когда они оба, вроде как, не против поубивать друг друга?
Почему рядом с ней все еще так хорошо?
Он отрывается от нее, чтобы еще раз взглянуть в бесстыжие глаза. Чтобы насрать на кулак длинные огненные пряди, оттягивая назад, заставляя подставлять шею. Он бы прикусил ее, емк ведь, наверно должно хватить сил. Прикусил бы так, чтобы кровь брызнула кругом, сделав все еще более красным. Чтобы во пту стало противно от вкуса предательской крови. Чтобы пропитаться ею насквозь.
Он бы съел ее, по кусочкам, Если бы только нашел способ держать ее в сознании до победного.
Но он может только жадно целовать эту прекрасную шею, слегка прикусывая кожу тут и там, просто чтобы она знала, что это именно он.
Он отпускает волосы, но лишь чтобы развернуть к себе спиной, держа все также близко, и резко дернув за язычок на молнии платья вниз. Запах ее волос бьет в нос, и он вдруг понимает, что делает над собой колоссальное усилие, чтобы не нагнуть ее прямо на этом месте.

+1

7

Ей под двести. Почти. И этот огонь в глазах она не спутает ни с чем. Известие о выслеживающем её Моргане скорее позабавило, чем удивило. Как и готовность не только найти другу нужную девочку для секса, которую захочется наказать за совершённое предательство, но и дать столько денег на то, сколько понадобится.
— Морган оплачивает твой секс и работает ищейкой? — она просто уточняет, попутно почти чувствуя как маг в её глазах падает всё ниже. Собственно, Моргану было свойственно делать вид что он значимее чем есть на самом деле, с точки зрения Клариссы. Неприязнь была обоюдной. — Рада что смогла разочаровать. — улыбка на лице её полна нежной удовлетворенности сей фактом. Он всё ещё опасен. Всё ещё является откровенной и не накрученной слишком уж живым разумом угрозой. Вальмонт ловит себя на том, что не против увидеть выражение его глаз, когда его ладонь окажется на её шее: узреет опьяняющую власть на дне его тёмных зрачков, почувствует вкус его триумфа уже на губах, поддавшись вперёд и застав врасплох. Нетерпение нарастает
— Я сплю только с теми, с кем захочу. — ему ли не знать? Ему ли не чувствовать что сейчас она более чем за и чувство самосохранение не помогает образумиться? Кларисса по нему скучала. Не настолько сильно чтобы отдать за это свою жизнь, но достаточно, чтобы раздвинуть ноги, держа в уме мысль о том что стоит быть настороже и потеряться в какофонии ощущений.
Поцелуй обжигает рот. Невысказанное «заткнись», оно же атака, признание не поражения — готовности к бою уже без слов и не факт что без крови. Всякое может случиться: царапины на спине, груди, руках. Укусы. Следы пальцев. Засосы.
Она только что вырвалась вперёд по очкам. И даже сгорая в обоюдном желании они не прекращают противостояние: Арне кусает почти по-звериному, без особой жалости, хотя и без дикой боли, жаждет оставить осязаемые следы, пока Клэри вжимается в его тело спиной, жмётся к паху совсем уж бесстыдно, тихо шипя ругательства от боли у корней волос. Стремление остановить осязаемую угрозу трансформируется в желание вытрахать из него весь яд злости моментально от первого же прикосновения жадных губ: видит цель и идёт к ней, издавая не сдающийся, полный едва ли не расчёта стон.
Арне редко бывал нежным и ей это нравилось. Если бы Клэри пожелала найти того кто обращался бы с ней как с хрустальной вазой, боясь вздохнуть лишний раз и спрашивал бы разрешения чтобы поцеловать вместо того чтобы заявить о своих правах, она бы нашла такое без труда. Нежность в постели была приемлема для неё лишь от одного и это — не Арне.
Ей нахер не сдалась нерешительность и сомнения отправляются в тот же угол. Дёрнув плечами она сбрасывает платье на пол и остаётся в одном белье и туфлях.
Кларисса стремительным рывком разворачивается к нему лицом и возвращает недавний поцелуй почти со злостью. Подонок. Явился. Перепугал её. Устроил блядское шоу, бенефис кинжальных острий по её нервам, а теперь медлит вместо того чтобы просто трахнуть и покончить с этим. Вопросов нет: просто бесит. Возбуждает до пересохших губ и ноющего низа живота, но бесит, сука, в тысячу раз сильнее. Укус за укус теперь уже в желанные губы всё с тем же привкусом сигарет, опасности и неизвестной, но опьяняющей властный сладости, веля рукам уничтожать преграды в виде пуговиц, но теряя терпение на предпоследней и нырнув к ширинке. В голове жилкой бьётся даже не желание — отчаянная потребность ощутить его в себе сейчас и разрушить барьер страха движением тел в унисон. Простой и до дрожи приятный способ. Единственный выход, при котором она абсолютно точно будет в порядке к концу этой ночи.
Это не означает примирение. Кларисса выпускает из рук своё хилое оружие со стуком об пол лишь зная что всегда сможет подобрать его и вонзить в кожу Арне со сладкой, полной решимости улыбкой. Никто никого не прощает: поцелуями скользит от губ до подбородка, возвращается обратно, горячим, нетерпеливым языком пробираясь сквозь неподатливые губы и гладя нёбо в рту. Никто даже не сдается: он напряжён, но отчётливо доволен. Ничего страшного в этой странности нет: у неё внутри та же готовность хоть сейчас отпрянуть к стене и дать отпор пополам с жаждой заставить его хоть на секунду забыть о мести, злости, потерять мысли и самого себя, запамятовать даже собственное имя.
Шаг назад, схватив мага за рукава, утягивая за собой — и кто кого, спрашивается, по итогу ведёт в ловушку? Ещё один — отвлекается на то чтобы сесть на край кровати и тут же рывком притягивает к себе, опуская мужские руки к себе на бёдра.

+1

8

Морган делает все, потому что виноват. Тебе бы поучиться, - но этого он, конечно, вслух никогда не скажет.
Кларисса должна быть такой - дерзкой, наглой, самодостаточной. Ей не нужно ничье одобрение, ничье признание- она сама все возьмет, что ее, еще и чужого сверху прихватит.
Она боится его, но скорее умрет, чем покажет это. Не знай он этого сам, наверно бы и не узнал никогда.
Но он знает. Слишком хорошо знает.
И поэтому она умрет.
Года сделали ее еще более смелой, чем она была раньше. Другое время, другие правила в сексе. Они никогда друг с другой не нежничали особо, но сейчас...Все эти ругательства, которые она произносит тем же ртом, коим когда-то посадила его на век, тем самым ртом, из-за которого его плоть гниет уже сто лет, гниет даже сейчас, хоть пока и незаметно. Эти движения, Это дыхание, Это тело, эта жизнь, которую он так страстно мечтает прервать.
Это желание в ее глазах, которое он однажды сменит на мольбы о смерти - все это так знакомо, но так ново. Она действительно очень выросла.
Считать мужчин суккуба - занятие не на пару минут, Да Арне особо и не собирался. Ему льстит то, что его р-на хочет, несмотря ни на что- и этого вполне достаточно. Большего он бы потребовать не смог бы, Да и не хотел.
В конце концов, Это же только на сегодня. Просто чтобы не забывать, почему именно она так крепко засела занозой в его сердце, и почему именно он зовет ее вырвать, пускай, Может, и придется это сделать вместе с собственной плотью.
Кларисса опухоль, Кларисса смертельная болезнь, Кларисса все и ничего. Женщина-загадка, которую он уде не хочет разгадать.
Сто лет - долгий срок, даде если ты живешь уже больше двухсот. И Арне не врал, Когда говорил, что в тюрьме все плохо с сексом - лично у него его вообще не было. Однако его телу сейчас абсолютно плевать, что он не трахался кучу времени и вообще уже позабыл, каково это - иметь кого-то, Как и на то, что через пару недель, ему не то что эрекция, а даде здоровый сон уже грозить не будет, его тело стремится к ней, Он чувствует это каждой живой клеточкой себя. И таким живым он не чувствовал себя уде очень давно.
Он хочет ее до треска ткани брюк, до боли в легких, до хруста костей и сведенных мышц.
Сильнее он хочет только ее смерти и, Как знать? Тогда реакция может быть аналогичной. Впрочем, проверить это время еще придет, а сейчас время совсем других утех.
Ее тело под платьем такое горячее, что можно обжечься. Она вся сама- открытое пламя, неосторожно брошеная спичка, которой суждено начать лесной пожар. Она уже его начала.
Кода мягкая, гладкая и бледная- такой ее Арне и помнил, хоть и не осознавал, что вообще помнит такие детали.
Но он помнит, и от этого испытывает странную боль.
Ее всегда было так много в его жизни, Она занимала все его мысли последние сто лет, и вот она- прямо перед ним. Изумительно податливая и на все согласная.
Он изучает ее тело губами, тут и там прикусывая кожу. Расправляется с лифчиком, отмечая про себя, что раньше все это работало совсем иначе. Он покрывает голую грудь поцелуями, но прикусывая возбужденные соски - это он всегда любил больше всего.
Он спускается ниже, пока наконец не поддевает пальцами белье, чуть царапая бедра и не тянет ткань вниз.
Вот теперь она само совершенство.
Он бы играл в нежности и дальше, играл бы, пока она сама не попросит, не начнет умолять идти дальше, но у него самого уже просто не хватит на это выдержки.
Он разводит ее бедра руками, устраиваюсь между. Как снимает ремень и расстегивать ширинку даже не запоминает, Как и то, Как приспускает брюки вместе с бельем.
Собственное оголенное тело никогда особо не приносило ему удовольствия, а уж теперь...Впрочем, сейчас не об этом.
Он входит в нее резко, притягивая одновременно ближе к себе и замирает.
Эмоции, воспоминания, былые страсти- все это душит его изнутри, но быть в ней- вот что поистине смертельно.
Он склоняется ниже, чтобы быть ближе к ней и лучше видеть ее лицо, и начинает неспешно двигаться.

+1


Вы здесь » Arcānum » Настоящее » I want to fucking tear you apart [17 июня 2017]


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно